Сын учителя, учился музыке в Старобрненском монастыре (Брно), пел в монастырском хоре, затем учился в Праге , Лейпциге и Вене . В познакомился в Праге с А. Дворжаком , знакомство перешло в многолетнюю дружбу. В Яначек женился и вернулся в Брно, преподавал музыку. Основал школу органистов, которой руководил до . Глубоко усвоил моравские песенные и танцевальные традиции. Стал крупнейшим – наряду с Б. Сметаной , Дворжаком и Б. Мартину – композитором Чехии.

Творчество

На раннем этапе творчества Яначек в основном изучал чешский фольклор, а его раннее произведения созданы под сильным влиянием творчества популярных современников, таких как Антонин Дворжак . Более позднее творчество представляет собой некий синтез национальной народной музыки и современной (для того времени), что стало особенно заметно в опере «Енуфа » (Jenůfa ), премьера которой состоялась в Брно в 1904 году . Успех этого произведения, также часто называемого «Моравская национальная опера», дал возможность Яначеку ставить свои сочинения на лучших оперных площадках мира. Самые поздние работы традиционно считаются наиболее удачными. Среди них - знаменитая «Симфониетта», оратория «Glagolitic Mass», рапсодия «Тарас Бульба» (по повести Гоголя) и др.

Сейчас Яначек входит не только в число лучших композиторов Чехии , но и вообще в число наиболее известных уроженцев этой страны.

Признание и наследие

• Музыкальная академия в Брно носит имя Яначека.
• Фильм Филипа Кауфмана «Невыносимая лёгкость бытия » ( по одноименному роману Милана Кундеры) сопровождается фрагментами различных сочинений Яначека.
• В Остраве именем Леоша Яначека был назван международный аэропорт .
• В произведении Харуки Мураками «1Q84 » упоминается «Симфониетта» Яначека, причём это сочинение играет существенную роль в сюжете романа.

Произведения

Симфоническая музыка

• Сюита для струнного оркестра ()
• Идиллия для струнного оркестра ()
• Лашские танцы (чеш. Lašské tance , -)
• Ганацкие танцы (чеш. Hanácké tance , -)
• Сюита, op.3 ()
• Ракош Ракочи. Картинки моравской Словакии с подлинными танцами и песнями , балет ()
• Ревность , увертюра (чеш. Žárlivost , )
• Дитя бродячего музыканта , баллада для оркестра (чеш. Šumařovo dítě , )
• Тарас Бульба , рапсодия для оркестра, по Гоголю (чеш. Taras Bulba , -)
• Баллада бланицкая , симфоническая поэма для оркестра (чеш. Balada blanická , )
• Симфониетта ()
• Странствия душеньки , концерт для скрипки с оркестром (чеш. Putování dušičky , )
• Дунай , симфония в 4-х частях (чеш. Dunaj , - ; незакончена)

Камерная музыка

• Романс для скрипки и фортепиано ()
• Dumka для скрипки и фортепиано ()
• Скрипичная соната ( -)
• Pohádka для виолончели и фортепиано ()
• Престо для виолончели и фортепиано ()
• Струнный квартет Nr.1, по повести Л. Толстого «Крейцерова соната » ()
• Струнный квартет Nr.2 Личные письма ()
• Mládí. Сюита для духового секстета ()
• Концертино для фортепиано и камерного ансамбля ()
• Каприччио для фортепиано (левая рука) и камерного ансамбля ()

Фортепианные сочинения

• Zdenčiny variace. Тема с вариациями ()
• Národní tance na Moravě ( -)
• Po zarostlém chodníčku ( -)
• Sonata 1. X. 1905 „Z ulice“ ()
• V mlhách ()
• Vzpomínka ()

Вокальные сочинения

• Rákos Rákoczy. Балет с пением ()
• Hospodine! Для четырех солистов, двойного смешанного хора, органа, арфы и медных ()
• Amarus. Лирическая кантата для солистов, хора и оркестра ()
• Otče náš (Отче наш). Кантата для тенора, хора и фортепиано ()
• Elegie na smrt dcery Olgy. Кантата для тенора, хора и фортепиано ()
• Zdrávas Maria для тенора, хора и органа ()
• Messe Es-Dur для хора и органа ( - , не закончена)
• Na Soláni čarták. Кантата для мужского хора с оркестром ()
• Věčné evangelium. Легенда для солистов, хора и оркестра ()
• Glagolská mše (Глаголическая месса). Кантата для солистов, хора и оркестра и органа ()

Песни

• Jarní píseň ( ; новая редакция - )
• Zápisník zmizelého. Для тенора, альта, трех женских голосов и фортепиано ( -)

Оперы

• Šárka (Шарка, -)
• Počátek románu (Начало романа, )
• Jenůfa (Енуфа, -)
• Osud (Судьба, -)
• Výlety páně Broučkovy (Путешествия пана Броучека, -)
• Káťa Kabanová (Катя Кабанова, - , по драме А. Н. Островского «Гроза »)
• Příhody lišky bystroušky (Приключения лисички-плутовки, -)
• Več Makropulos (Средство Макропулоса, 1923-1925, по К. Чапеку)
• Z mrtvého domu (Из мёртвого дома, 1927-1928, по Ф. М. Достоевскому)

Напишите отзыв о статье "Яначек, Леош"

Примечания

Литература

• Hollander H. Leoš Janáček; his life and work. New York: St. Martin"s Press, 1963
• Vogel J. Leoš Janáček: a biography. New York: W.W. Norton, 1981
• Beckerman M.B. Janáček and his world. Princeton; Oxford: Princeton UP, 2003
• Rousseau J. Leos Janacek. Arles: Actes sud, 2004.

Ссылки

• архива и музея Яначека в Брно
• Общества Яначека
• на сайте IMDB
• в исполнении Юрия Фаворина
• Яначек, Леош: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Яначек, Леош

– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…

В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.

Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.

Яначек (Janáček) Леош (Лео Эуген) (3.7.1854, Гуквальды, Моравия, ‒ 12.8.1928, Острава), чешский композитор, фольклорист, хормейстер, дирижёр, педагог, музыкальный критик. Член Чешской академии наук и искусств (1912). Учился в 1865‒72 у П. Кржижковского в Брно и у Ф. З. Скугерского в Органной школе в Праге (1875), в Лейпцигской и Венской консерваториях (1879‒80). Основал (1881) и возглавлял Органную школу в Брно (с 1919 филиал Пражской консерватории). В 1881‒88 был дирижёром оркестра Чешской филармонии, одновременно редактором музыкальной газеты «Гудебни листы».С 90-х гг. собирал и обрабатывал моравский музыкальный фольклор (опубликовал около 2500 народных песен), написал статью «О музыкальной стороне моравских народных песен» (1889; труд ныне признан классическим). Основоположник национальной композиторской школы 20 в., Я. освоил неизвестный ранее древний моравский музыкальный фольклор, но в зрелых сочинениях не использовал народные мелодии цитатно. Оригинально претворил специфические черты чешско-моравской речевой интонационности (записывал нотами «речевые полевки»); синтезировал ладогармонические, метроритмические, колористические особенности народного музыкального искусства с элементами современного музыкального языка, создал свой индивидуальный музыкальный стиль, вобравший в себя достижения искусства 20 в. и отличающийся ярким национальным своеобразием. Борясь против влияния немецкого позднего романтизма на чешскую музыку, Я. опирался на русское реалистическое музыкальное искусство, франко-итальянский веризм, французскую музыку рубежа 19‒20 вв. Он положил начало широкому обращению чешских композиторов в операх и программных сочинениях к русской литературе. Руководил в Брно «Русским кружком» (1896‒1915). Посетил Россию в 1896 и 1902. Его фортепианное трио (1909) и струнный квартет (1923) навеяны «Крейцеровой сонатой» Л. Н. Толстого (называл его «учителем жизни»); сохранились эскизы к операм «Анна Каренина» и «Живой труп». На русских сюжетах основана симфоническая рапсодия «Тарас Бульба» (1918, по Н. В. Гоголю), опера «Катя Кабанова» (1921, по «Грозе» А. Н. Островского), опера «Из мёртвого дома» (1928, пост. 1930, Брно; по «Запискам из мёртвого дома» Ф. М. Достоевского). Среди его 9 опер выделяются «Её падчерица» («Йенуфа», 1904, Брно; пост. в Праге в 1916 и Вене в 1918 принесли Я. мировую известность) и «Приключения лисички-плутовки» (1924, Брно). В числе других сочинений ‒ оратория «Глаголическая месса» (1926), симфониетта (1926), камерно-инструментальные ансамбли, хоры, песни и вокальные циклы, фортепианные сонаты и др. После создания независимой Чехословацкой республики творчество Я. получило широкое признание. Я. был председателем Клуба моравских композиторов (1919), представлял чешское музыкальное искусство на международных музыкальных фестивалях в Зальцбурге (1923), Венеции (1925), Франкфурте-на-Майне (1927). Его имя носят оперный театр и Академия изящных искусств (1947) в Брно. В 1948, 1958, 1965 и 1978 в Брно проводились фестивали, на которых исполнялись произведения Я.

Дата рождения: 3 июля 1854
Место рождения: Гуквальды
Страна: Чехия
Дата смерти: 12 августа 1928

Леош Яначек (3 июля 1854 г. - 12 августа 1928 г.) - чешский композитор, музыкальный теоретик, фольклорист, публицист и педагог. Был приверженцем народной чешской и всей славянской музыки и на её основе создал свой оригинальный современный музыкальный стиль.

До 1895 г. главным образом уделял внимание исследованию фольклора. В первых ранних его произведениях чувствуется влияние современников, таких как Антонин Дворжак. Его поздние, зрелые работы включают результаты предыдущих исследований национальной народной музыки в синтезе с современным стилем. Очень показательным примером стала опера "Её падчерица" ("Енуфа"), премьера которой состоялась в 1904 г. в г.Брно. Успех "Енуфы" (её часто называют "Моравской национальной оперой") в Праге в 1916 г. открыл Яначку доступ к большим сценам мировой оперы. Поздние работы Яначека являются самыми знаменитыми его работами. Они включают в себя симфоническую поэму "Симфониетта", вокальную "Глаголическую мессу", рапсодию "Тарас Бульба", струнные квартеты и другие камерные произведения и несколько опер. Наряду с Антонином Дворжаком и Бедржихом Сметана, он является одним из самых известных чешских композиторов.

Леош Яначек родился 3 июля 1854 г. в селе Гуквальды, Моравия (в то время часть Австро-Венгерской империи) в небогатой семье школьного учителя. Его дед и отец были потомственными музыкантами и учителями. Леош был пятым из девяти детей. Он был талантливым музыкальным ребенком в семье с ограниченными средствами, его отец хотел, чтобы он последовал семейной традиции и стал учителем, но очевидные музыкальные способности Яначека привели к тому, что он в возрасте 11 лет был отправлен в аббатскую хоровую школу в Брно. Учителем Яначека был Павел Кржижковский, о котором впоследствии Яначек отзывался как о великом композиторе. Кржижковский считал Яначека своенравным и проблематичным студентом, но немного спустя всё же рекомендовал его в органную школу в Праге.

В 1873 г. в Брно Леош Яначек стал хормейстером хора мужского монастыря и хормейстером хора ремесленников "Святопулк", в это же время он написал свои первые произведения. В 1874 г. он поступил в Пражскую органную школу, за неимением средств и благодаря своему таланту он закончил её за один год вместо положенных двух. Во время обучения был инцидент с его учителем Франтишеком Скухерским, когда Яначек раскритиковал своего учителя и был отчислен из школы, но потом восстановлен и окончил её с отличием. После обучения он возвращается в Брно, становится преподавателем музыки и продолжает руководить несколькими хорами, объединенными в хоровое общество. Яначек основал органную школу в Брно и стал её руководителем.

С октября 1879 г. по февраль 1880 г. он изучал фортепиано, орган и композицию в Лейпцигской консерватории. Не найдя взаимопонимания со своими учителями, он в 1880 г. перешел в Венскую консерваторию, которую тоже в скором времени покинул. В целом Яначеку не повезло с учителями, не было профессионального наставника, который мог бы дать ему хорошую подготовку, так что всё, чего он добился, он добился самостоятельно. Он вернулся в Брно, где 13 июля 1881 г. женился на своей молодой ученице Зденка Шульцовой, но их брак был несчастлив, сопровождался смертью детей, и они много времени провели раздельно.

Яначек был назначен директором органной школы и занимал этот пост до 1919 г., когда школа стала консерваторией. С середины 1880-х гг. Яначек начал сочинять на систематической основе, он создал несколько вокальных, камерных, симфонических произведений и свою первую оперу "Шарка"(1887 - 1888 гг.). В этот же период он начал собирать и изучать народную музыку, песни, танцы. В начале 1887 г. он резко раскритиковал оперу композитора Карела Коваровича и неприязинь стала взаимной, из-за чего впоследствии, когда Коварович стал директором Национального театра в Праге, он отказал Яначеку в постановке оперы "Енуфа" ("Её падчерица"). В 1890 г. в семье Яначека случилась трагедия - умер их второй сын, Владимир.

С начала 1890-х гг. Яначек начал обрабатывать и использовать собранные фольклорные материалы в своих оркестровых и фортепианных произведениях, большинство которых было опубликовано в 1899-1901 гг., хотя его интерес к фольклору останется на протяжении всей жизни.

В первом десятилетии 20-го века Яначек написал несколько произведений духовной музыки, в том числе "Отче наш" (1901 г.) и "Ave Maria" (1904 г.), навеянных воспоминаниями о монастырской юности. В 1901 г. была опубликована первая часть его фортепианного цикла "По заросшей тропе", который постепенно стал одним из самых часто исполняемых произведений. В 1902 г. Яначек дважды посетил Россию, Санкт-Петербург. Первый раз он взял с собой дочь Ольгу, она осталась жить и учиться в Санкт-Петербурге. Три месяца спустя он с женой вернулся Петербург за дочерью, которая очень сильно заболела. Они забрали её обратно в Брно, но её здоровье ухудшилось. Свои чувства к дочери и её страдания Яначек выразил в новой работе - опере "Енуфа", когда Ольга скончалась на следующий год, он посвятил ей эту оперу и элегию "На смерть дочери Ольги".

Премьера оперы в Брно в 1904 г. была успешной, но Яначек чувствовал, что это не более чем провинциальное достижение. Он стремился к признанию в более влиятельной пражской опере, но до первой постановки в Праге прошло 12 лет. Удрученный и эмоционально исчерпанный Яначек отправился в курортный город Лугачовице для восстановления. Там он встретил Камилу Урвалкову, её история любви стала темой его следующей оперы "Судьба"(1904 г.).

В 1900-х гг. Яначек начал активно учавствовать в антинемецкой и антиавстрийской борьбе за независимость Чехии. Он был одним из основателей и активных членов революционного "Русского круга", который позже был запрещен властями. В 1906 г. он сблизился с поэтом Петром Безруч и на его стихи написал несколько хоровых произведений. К их числу относятся драмы "Кантор Халфар" (1906 г.), "Маричка Магдонова" (1908 г.) и "Семьдесят тысяч" (1909 г.).

Его жизнь в это время была осложнена многими личными и профессиональными трудностями, он уничтожил некоторые свои работы и часть оставил незавершенными, по-прежнему мечтал о художественном признании в Праге. Тем не менее, он продолжал сочинять, а также создал несколько замечательных хоровых, камерных, оркестровых и оперных произведений, наиболее заметные из которых - кантата "Вечное Евангелие (1914 г.), "Сказка для виолончели и фортепиано" (1910 г.), фортепианный цикл "В тумане" (1912 г.) и его первая симфоническая поэма "Sumarovo dite" (1912 г.). Его пятая опера "Путешествия пана Броучека" (1908-1917 гг.) характеризуется как "исключительно чешская опера по сюжету и героям".

В 1916 г. опера "Её падчерица" была поставлена в Национальном театре в Праге. Представление имело большой успех и принесло Яначеку признание. Ему было 62 года. После премьеры у него завязались личные отношения с певицей этого театра, что привело к попытке самоубийства его жены и неофициальному разводу. Год спустя в 1917 г. он встретился с Камилой Стоссловой (Kamila St?sslov?) , молодой замужней женщиной на 38 лет моложе его, которая стала его музой и вдохновением на оставшиеся годы жизни. Отношения были односторонние, он проявлял навязчивость и писал ей очень много страстных писем (около 730), она всегда оставалась эмоционально прохладной. Несмотря на двойственность их чувств, она вдохновила Яначека на создание главных героев в трех его лучших операх : Катя в "Кате Кабановой" , лисица в "Приключения лисички-плутовки" и Эмилии Марти в "Средство Макропулоса".
Другие работы того периода включают вокальные циклы "Дневник исчезнувшего", крупномасштабную оркестровую "Глаголическую мессу", а также монументальное оркестровое произведение "Симфониетта" и "Струнный квартет № 2" (с подзаголовком - интимные письма).

В 1920 г. Яначек ушел в отставку с поста директора консерватории в Брно, но продолжал преподавать до 1925 г., после окончания педагогической деятельности он продолжал сочинять музыку. 20-е годы самые плодотворные годы в творчестве Яначека, он выпускает свои лучшие произведения, становится мировой знаменитостью и ставится на всех мировых сценах: Вена, Берлин Дрезден, Лондон, Нью-Йорк. В августе 1928 г. на экскурсии в городе Штрамберк он простудился и болезнь перешла в воспаление лёгких. Леош Яначек умер 12 августа 1928 г. в г. Острава и похоронен на центральном кладбище города Брно.

Леош Яначека вырос в середине романтической эпохи, но лучшие его произведения была написаны в 1920-х гг., когда музыкальные стили уже изменились. Тем не менее он никогда не писал в стиле модернизм, как Стравинский или Шоенберг, его музыка оставалась музыкой Романтизма , в сочетании с моравскими народными традициями и иногда с идеями французских импрессионистов, таких как Дебюсси. Вокальная его музыка для хора часто находит продолжение в операх, которые он начинал писать в стиле Б.Сметана, но внёс много изменений, сокращал дуэты и ансамбли, использовал народные песни в своих мелодиях. Леош Яначек важен не только как композитор, но и как исследователь народной музыки, теоретик, педагог.

С каждым годом имя чешского композитора Леоша Яначека все чаще появляется на оперных и концертных афишах, и в этом можно увидеть одно из самых важных проявлений справедливого приговора истории. Яначеку было за пятьдесят, когда, ютясь в моравском захолустье габсбургской Австро-Венгрии, он переходил от надежды к отчаянию, в который раз перелистывая страницы своих партитур. Как о несбыточном счастье мечтал он услышать их в реальном, а не в воображаемом звучании.

Композитор родился 3 августа 1854 года в краю густых лесов и старинных замков, в небольшой горной моравской деревушке Гуквальды. Он был девятым из четырнадцати детей учителя средней школы. Его отец кроме других предметов, преподавал музыку, был скрипачом, церковным органистом, руководителем и дирижером хорового общества. Мать также обладала незаурядными музыкальными способностями и познаниями. Она играла на гитаре, хорошо пела, а после смерти мужа исполняла партию органа в местном костеле. Детство будущего композитора было бедным, но здоровым и привольным. Он навсегда сохранил душевную близость к природе, уважение и любовь к моравским крестьянам, которые были воспитаны в нем с малых лет. Лишь до 11 лет прожил Леош под родительским кровом. Его музыкальные способности и звонкий дискант решили вопрос о том, куда следует определить ребенка. Отец отвез его в Брно к Павлу Кржижковскому - моравскому композитору и собирателю фольклора. Леош был принят в церковный хор Старобрненского августинского монастыря. Мальчики-певчие жили при монастыре на казенный счет, посещали общеобразовательную школу и проходили музыкальные дисциплины под руководством строгих наставников-монахов. Композицией с Леошем занимался сам Кржижковский.

Воспоминания о жизни в Старобрненском монастыре нашли отражение во многих сочинениях Яначека (кантаты «Амарус» и «Вечное Евангелие»; секстет «Юность»; фортепианные циклы «Во мгле», «По заросшей тропе» и др.). Атмосфера древней моравской культуры, осознанная в те годы, воплотилась в одном из шедевров композитора - «Глаголической мессе» (1926).

Здесь, в центре Моравии, в городе Брно, Яначек начинает и свою служебную деятельность по окончании педагогического учебного заведения: он становится учителем, продолжая традиции деда, отца и матери. В 1873-1876 годах Яначек стал хормейстером хорового общества ремесленников «Святоплук». Мечты о дальнейшем музыкальном образовании остаются мечтами на долгие годы. Только в 1878 году ему удается вырваться в мир «большой музыки», в Лейпциг и Вену. До этого он за один год прошел двухлетний курс игры на органе в Пражской школе органистов. В воображении он видел себя в Петербурге в классе Антона Рубинштейна. В реальности же он постигает тайны «композиторской кухни» в немецких консерваториях.

Но все же в главном деле своей жизни - творчестве - настоящего большого руководителя у него не было. Все, чего он достиг, было завоевано не благодаря школе и многоопытным советчикам, а совершенно самостоятельно, путем трудных исканий, подчас методом проб и ошибок.

С конца 1870-х годов Яначек руководит Моравским певческим обществом. В 1881 году он создает Органную школу в Брно. Около сорока лет он бессменно руководил ею, воспитывал здесь не только органистов, но и музыкантов более широкого профиля: дирижеров, регентов, композиторов. На базе школы Яначека в 1919 году выросла Консерватория, в 1947 году реорганизованная в Академию искусств имени Яначека.

Огромная занятость могла только затруднить процесс творчества, но не убить потребность создавать музыку. Яначек был прирожденным композитором.

Наиболее ранние из известных сочинений датированы концом 1870-х годов: шестичастная Сюита для струнного оркестра, «Идиллия» для того же состава; «Зденкины вариации» для фортепиано, очевидно, связанные, как показывает их название, со Зденкой Шульц, ставшей вскоре женой композитора. В этих сочинениях, как и в хоровой «Осенней песне» на стихи Ярослава Вархлицкого, в «Думке» для скрипки и фортепиано заметны типичные черты композитора-романтика, идущего стезей, проложенной Шубертом, Мендельсоном, Брамсом, но при этом сохраняющего черты национальной самобытности.

Долгие годы композитор трудился и боролся в провинциальной безвестности. Пражская профессиональная среда его долго не признавала, только один Дворжак ценил и любил своего младшего коллегу. В то же время укоренившееся в столице позднеромантическое искусство было чуждо моравскому мастеру, опиравшемуся на народное творчество и на интонации живой звучащей речи. С 1886 года композитор вместе с этнографом Ф. Бартошем каждое лето проводил в фольклорных экспедициях. Он опубликовал множество записей моравских народных песен, создал их концертные обработки, хоровые и сольные. Высшим достижением были симфонические «Лашские танцы» (1889). Одновременно с ними вышел знаменитый сборник народных песен (свыше 2000) с предисловием Яначека «О музыкальной стороне моравских народных песен», ныне считающимся классическим трудом в фольклористике. Его оперные опыты были более трудными.

Сюжет его первой оперы - «Шарка» корнями уходит в народные легенды о чешских девах-воительницах, хранящих обычаи матриархата, унаследованные от княгини Либуше, первой правительницы Чехии. Написанная в традициях романтической оперы, с эмоциональной приподнятостью, обилием хоровых и ансамблевых эпизодов, «Шарка» целиком базируется на мелодической основе чешского фольклора. Увы, с «Шарки» начинается список сочинений Яначка, на десятилетия заточенных в его рабочей комнате.

Следом Яначек написал этнографические балет «Ракош Ракочи» (1890) и оперу «Начало романа» (1891), в которых обильно цитировались народные песни и танцы. Балет даже ставился в Праге во время Этнографической выставки в 1895 году. Эти произведения были временным этапом в творчестве Яначека. Композитор шел по пути создания большого правдивого искусства. Им двигало стремление противопоставить отвлеченности - жизненность, древности - сегодняшний день, выдуманной легендарной обстановке - конкретность народного быта, обобщенным героям-символам - простых людей с горячей человеческой кровью.

Этого удалось достигнуть лишь в третьей опере «Йенуфа» (по драме Г. Прейссовой, 1894-1903 годы). «Йенуфа», или «Ее падчерица», - социальная драма. Она написана горячо, в ней страстно обличается зло. Но Прейссова не избежала множества натуралистических деталей в обрисовке быта, в раскрытии душевного мира героев. Яначек вторгается в работу Прейссовой и добивается создания выразительного либретто с четкой драматургической структурой.

Композитор убежденно следовал основной идее: не допустить в музыке сентиментальности и мелодраматизма. Ему, свободно владеющему тайнами мелодического письма, легко было бы наполнить музыку «сладкозвучием», создать, как любил выражаться Даргомыжский, «льстивые для уха мелодии». Именно этого он избегал.

Из-под пера непризнанного композитора, нарушившего к тому же привычные нормы «оперности», обратившегося к острой манере письма, родилось произведение огромной силы социального обличения и одновременно - огромной силы художественного воздействия, произведение, в полном смысле слова новаторское. Именно потому оно произвело отрицательное впечатление на благодушно-либеральное руководство Пражского театра, в результате отклонившего «Йенуфу». Понадобилось 13 лет борьбы, чтобы великолепное произведение, сегодня идущее в театрах всего мира, попало наконец на столичную сцену. В 1916 году опера имела оглушительный успех в Праге, а в 1918 году в Вене, что открыло безвестному 64-летнему моравскому мастеру путь к мировой славе.

В период творческой катастрофы Яначек пережил жесточайший удар судьбы - смерть дочери, девушки редкой красоты и редких душевных достоинств. До этого Яначек потерял горячо любимого сына. Дети были названы русскими или, как говорил Яначек, «пушкинскими именами» - Ольга и Владимир. Только необоримая воля к жизни, к творчеству, участие в борьбе за национальное освобождение Чехии от габсбургского орла не дали талантливому музыканту склонить голову и предаться отчаянию. Отголоски события этих черных лет слышны в фортепианном цикле «По заросшей тропе».

В начале XX века у Яначека отчетливо проявляются социально-критические тенденции. Композитор пишет фортепианную сонату «С улицы» и помечает ее датой 1 октября 1905 года, когда австрийские солдаты разгоняли в Брно молодежную демонстрацию, а затем - трагические хоры на стихи рабочего поэта Петра Безруча - «Кантор Гальфар», «Маричка Магдонова», «70 000» (1906). Особенно драматичен хор «Маричка Магдонова» о гибнущей, но не покорившейся девушке, вызывавший всегда бурную реакцию зала. Когда композитору после одного исполнения этого сочинения сказали: «Да это же настоящий митинг социалистов!» - он ответил: «Именно этого я и хотел». К тому же времени относятся первые наброски великолепной симфонической рапсодии «Тарас Бульба», полностью завершенной композитором в разгар Первой мировой войны, когда правительство Австро-Венгрии гнало чешских солдат воевать против русских.

Последнее десятилетие жизни и творчества композитора (1918-1928) можно назвать лирико-философским, им созданы самая лирическая из его опер «Катя Кабанова» (по «Грозе» Островского, 1921 год), поэтичная философская сказка для взрослых - «Приключения лисички-плутовки» (по новелле Р. Тесног-лидека, 1924 год), а также оперы «Средство Макропулоса» (по одноименной пьесе К. Чапека, 1925 год) и «Из мертвого дома» (по «Запискам из мертвого дома» Ф. Достоевского, 1928 год).

В «Кате Кабановой» нерушимым осталось темное царство Кабанихи и Дикого, хотя много бытовых подробностей не вошло в оперу. Сохранив зловещий фон царства изуверской жестокости и тьмы, композитор выткал на нем пленительный образ Катерины. Основной мелодический рисунок он поручил флейте с ее чистым, пасторальным тембром. Большой монолог Катерины и две сцены с Борисом могут быть отнесены к лучшим страницам оперной лирики нашего века.

Интересно, что две оконченные и две неоконченные оперы Яначка непосредственно связаны с русской литературой. Первые две - «Катя Кабанова» (по «Грозе» Островского) и «Из мертвого дома» (по Достоевскому); вторые две - «Анна Каренина» и «Живой труп». В обращении Леоша Яначека к русской литературе нет ничего удивительного. Это - одно из выражений его любви к России, к русской культуре, к русскому языку, который он изучил. Леош Яначек дважды ездил в Россию, с восторгом вслушивался в музыку русской речи, наслаждался звенящими потоками русского хорового пения. Музыка Глинки, Даргомыжского, «кучкистов», Чайковского постоянно питала творческое воображение композитора.

В то же плодотворное десятилетие возникли великолепная «Глаголическая месса», два оригинальных вокальных цикла («Дневник исчезнувшего и Прибаутки»), замечательный хор «Безумный бродяга» (ст. Р. Тагора) и Симфониетта для духового оркестра. Симфониетта, длящаяся около 25 минут, стала самым популярным из сочинений Яначека в репертуаре большинства оркестров мира.

Последние десять лет жизни Яначек провел в Праге, куда переехал в 1918 году, заняв место профессора консерватории. До конца дней своих, а он скончался 12 августа 1928 года, Яначек не выпускал из рук карандаша, оставаясь человеком, которому, по выражению Б.В. Асафьева, «до самой смерти удалось быть в числе молодых».

Смерть настигла Яначека неожиданно: во время отдыха летом в Гуквальдах он простудился и умер от воспаления легких. Хоронили его в Брно. Собор Старобрненского монастыря, где он учился и мальчиком пел в хоре, был переполнен толпами взволнованных людей. Казалось невероятным, что ушел тот, над кем годы и старческие недуги словно были не властны. Современники не до конца поняли, что Яначек - один из основоположников музыкального мышления и музыкальной психологии XX века. Его речь с сильным местным акцентом казалась чересчур резкой для эстетов, оригинальные творения, философские взгляды и теоретическое мышление подлинного новатора воспринимались как курьез. При жизни он снискал репутацию недоучки, примитива, местечкового фольклориста. Лишь новый опыт современного человека к концу столетия открыл нам глаза на личность этого гениального художника, и начался новый взрыв интереса к его творчеству. Теперь прямолинейность его взгляда на мир не нуждается в смягчении, острота звучания его аккордов не требует шлифовки. Современный человек видит в Яначеке своего соратника, глашатая общечеловеческих принципов прогресса, гуманизма, бережного уважения законов природы.

Известен во всём мире, как знаменитый чешский композитор, но только сам он считал себя, в первую очередь, мораваком. Ведь родился Яначек в самом центре моравского региона Лашско – в .

В его биографии нет белых пятен, о нём можно прочитать на многих сайтах, посвящённых композиторам. Но есть в его жизни нюансы, о которых в официальных биографиях не пишут, но именно они помогают понять Яначека, как композитора и человека.

Здание бывшей школы в Хуквалдах, где родился Леош Яначек.

3 июня 1854 года в небольшой деревеньке Хуквалды в комнатке при простенькой сельской школе родился будущий композитор . Он был девятым ребёнком в семье, при этом не последним. Отец его Иржи Яначек был школьным учителем и регентом в сельском храме св. Максимилиана. Жизнь школьного учителя не была устлана розами, хлопот хватало и с учениками, и с хозяйством. Единственным утешением были пчёлы и музыка. В качестве дирижёра церковного хора Иржи Яначек не мог проявить себя в полной мере, так как для исполнения какой-нибудь торжественной мессы с инструментальным сопровождением клирос местного костёла был слишком тесен. И тогда он искал какой-нибудь другой ближайший храм. Чаще всего это был костёл в Рыхалтице, где регентом был его приятель, с которым его связывала не только любовь к музыке, но и увлечение пчеловодством. Для придания блеска своим выступлениям Иржи Яначек часто приводил с собой дочку Леонору, игравшую на альте, и сына, обладавшего красивым дискантом. Этим маленьким сыном был .

Леош рос в общении с музыкой, природой. Семья была бедной, но всё-таки фрукты из школьного сада, мёд с отцовской пасеки и домашние гуси, куры, утки всегда были в наличии. А после торжественной литургии в рыхалтицком храме для музыкантов организовывали не менее торжественный обед. К сожалению, дружба двух регентов неожиданно закончилась, а с ней и походы в Рыхалтице на торжественные мессы. Дети очень переживали, и чтобы не остаться на Пасхальной мессе без литавров (в Хуквалдском костёле литавров не было), отправились ночью в Рыхалтице литавры «одолжить». Благополучно дотащив литавры до Хуквалд, они столкнулись с непониманием отца, и были побиты палочками от литавр. Этот разбойничий налёт на костёл в Рыхалтице, ночной поход с литаврами вблизи кладбища стал для Леоша Яначека самым романтическим воспоминаем детства, а любовь к литаврам осталась на всю жизнь. «В каждом моём сочинении литавры получают особое соло», – писал он.

Старобрненский августианский монастырь.

1865 год стал переломным в судьбе Леоша Яначека. Ему было одиннадцать лет, и отец, видя его необыкновенную музыкальную одарённость, решил отправить его учиться в профессиональную школу. Выбор был из двух школ: архиепископская хоровая школа в Кромнержиже, где Иржи Яначек также регентовал и был в хороших отношениях с архиепископом, или августианский монастырь в Брно, где руководителем хора в музыкальной школе при монастыре был Павел Кржижковский. Когда-то Кржижковского, рано лишившегося отца, взял под своё покровительство Иржи Яначек, выучил его музыке и помог встать на ноги. Кржижковского считают основоположником хоровой музыки на Моравии. К тому времени, когда Иржи Яначек думал, куда отправить сына учиться, Кржижковский был уже известным композитором. И отец сделал выбор в пользу Брно и Кржижковского.

Школа при августианском монастыре в Старом Брно была основана в 1648 году графиней Сибилой Поликсеной Монтани и была создана по подобию типичных итальянских консерваторий. Напомню, что консерватории изначально имели совсем не те функции, к которым мы привыкли. Это была школа для бедных детей или вообще сиротский приют, где детям давали разностороннее образование, в том числе и музыкальное.

Учеников в школе было немного, не более 13 человек. Они должны были быть безукоризненных нравов, получали бесплатное образование, питание, жильё и медицинское обслуживание. По праздникам их наряжали в торжественные красные, расшитые золотом, одежды, а обычная форма была голубой с синим, за что в Брно их прозвали «голубочками».

Учились там только особо одарённые дети, которые уже при поступлении умели играть на нескольких музыкальных инструментах. Детей принимали от 9 до 12 лет. За плату брали на обучение детей свыше нормы, но тоже только одарённых. «Голубочки» были известны всему городу. Ни один концерт, церковный хор или музыкальное представление не обходилось без них. Существовал учебный оркестр, а хор был просто уникальным. Самую крупную Коронационную мессу Керубини они разучивали 5 дней. Увертюру к опере «Оберон» Вебера и квинтет Моцарта играли с листа.

В школе давали очень серьёзную музыкальную подготовку. Занятия вокалом, хор, игра на музыкальных инструментах, причём каждый должен был уметь играть на всех духовых инструментах. Но при этом в программу школы входила философия, логика, грамматика, языки, математика и другие предметы. Выпускники школы становились потом успешными музыкантами в оркестрах, оперных театрах, а также многие стали композиторами, учителями музыки и руководителями музыкальных коллективов.

Требования в школе были суровыми. Каждый день подъём в 5 утра, молитва и занятия, в 7 – месса, потом завтрак и уроки в школе, в 12 часов – обед, небольшая прогулка и занятия, с 6 до 7 вечера – репетиция хора, потом опять занятия и молитва перед сном.

В 1866 году популярность в западных странах стала набирать так называемая цецилианская реформа, которая пересматривала подход к церковной музыке. Проще говоря, торжественные инструментальные мессы с литаврами отходили в прошлое, в католические храмы возвращались грегорианские хоры. Так и в школе при августианском монастыре перестали изучать духовые инструменты, делая всё больше упор на хоровое пение.

Монастырь в Велеграде, где проходили торжества, посвящённые 1000-летию прихода св.Кирилла и Мефодия на Моравию.

Не только получил в школе прекрасное образование и основы самодисциплины, но и смог выработать свою жизненную позицию, в первую очередь, обусловленную его моравским происхождением, позицию принадлежности с славянским корням. Он стал сторонником кирилло-мефодиевской идеи, символа возрождения Моравии. Для Моравии, где культ святого Вацлава не был никогда так силён, как в Чехии, именно стали символами патриотического, религиозного и культурного возрождения. «Голубочки» должны были петь в Велеграде на торжествах, посвященных тысячелетию прихода святых братьев на Моравию, и Яначек с таким трепетом ожидал поездки в Велеград, что даже попросил своего дядю купить ему славянский национальный костюм.

После окончания школы, повинуясь желанию своего отца стать учителем, Яначек заканчивает Славянский институт в Брно. А когда Кржижковский по просьбе архиепископа уезжает в Оломоуц руководить хором кафедрального собора, регентом в школе августианского монастыря он оставляет восемнадцатилетнего Леоша. Перед Яначеком открылась дорога к концертной деятельности в Брно.

В то время на всплеске патриотизма на Моравии стали в большом количестве создаваться различные общества рабочих, ремесленников, где изучали чешский язык, историю Моравии и обязательно пели. Так в 1873 году сообщество ремесленников, преимущественно ткачей, «Святополк» приглашает Яначека в качестве хормейстера. Конечно же, хор «Святополка» сразу поднялся на более высокий исполнительский уровень. Регулярно Яначек дополнял хор мальчиками из хоровой школы. Кроме приобретённого опыта хормейстера, в это время он пишет свои первые произведения для хора на основе моравских народных песен. Но чувствуя нехватку теоретических знаний, в 1874 году Яначек решил отправиться в Пражскую органную школу.

У него был всего один год отпуска, который дали ему в Славянском институте. За этот год Яначек хотел закончить сразу два курса. Учился он с утра до ночи, не было времени подрабатывать, давать уроки, чем всегда зарабатывали студенты. Поэтому денег катастрофически не было ни на еду, ни на дрова, чтобы отапливать свою коморку, которую он снимал у дворника, не было денег, чтобы взять в прокате пианино. Он играл на столе по нарисованным клавишам. Но через год, сдав экзамены, он вернулся в Славянский институт в Брно уже настоящим учителем музыки. Опять началась хормейстерская деятельность в «Святополке» и в хоровой школе, а также появились новые произведения для хора. Через некоторое время Яначека пригласили руководить хором в другое городское общество «Беседа». Общество было более богатое, поэтому Яначек озаботился созданием оркестра, выступив даже с инициативой создать специальную школу, но пока заключил договор только с несколькими музыкантами. Для своего оркестра Яначек начинает писать инструментальную музыку.

Почувствовав, что ему опять не хватает знаний, Яначек опять решил оставить свою хормейстеркую деятельность и отправиться учиться. Более всего ему в то время нравился Антон Рубенштейн , и Яначек написал ему письмо. Вот только письмо не нашло адресата и через несколько месяцев вернулось нераспечатанным. И в 1879 году он решает отправиться в Лейпцигскую консерваторию. Но к этому времени в его жизнь вошла любовь. Её звали Зденка Шульцова, дочь Эмиля Шульца, начальника Яначека в Славянском институте.

В Лейпциге Яначек хотел за год закончить сразу три курса, но уже за первые полгода он так разочаровался в учителях, что в январе сбежал оттуда. И отправился доучиваться в Вену. Но и там он не нашёл с учителями общего языка. В Вене его творчества попросту не замечали. В отчаянии он уехал в июне из Вены, даже не получив диплом. И отправился к своему дяде в Моравскую Словакию. Только Моравия давала ему жизненные силы и желание творить.

Леош Яначек и Зденка Шульцова

После возвращения в Брно Яначек приступил к своим обычным обязанностям учителя и хормейстера. В это же время должна была состояться его свадьба. Надо сказать, что хотя отец его будущей жены был директором Славянского университета, а вот мать была немкой, поэтому родным языком её был немецкий, дома говорили на немецком, училась Зденка тоже на немецком. Мало того, мать Зденки вообще придерживалась мнения, принятого во всех немецких кругах того времени, что чешский язык годится только для служанок. Ну можете себе представить, с какой силой столкнулись здесь два мировоззрения – матери Зденки и Яначека, который не переносил всё немецкое, потому что для славян немцы были поработителями.

В Брно Яначек принципиально не посещал немецкие концерты и оперы, а так как городским транспортом управляли немцы, то он даже не пользовался трамваем. Родители Зденки были против этого брака, но девушка была непреклонна, отвечая, что «лучше она будет несчастлива с Яначеком, чем счастлива с кем-то другим».

Свадьба состоялась, и молодожёны отправились в путешествие по Чехии и Моравии. А через два года Зденка родила дочь Ольгу. У Яначека был в ту пору кризис, он ждал сына, и расстроился из-за дочери. Да ещё решил взять в их маленькую квартирку свою мать, чтобы Зденка за ней ухаживала. Зденка обиделась и ушла к родителям. Два года длился их разрыв, но потом Яначек решил всё начать сначала, начал ухаживать за женой, видеться с ребёнком, и в конце концов супруги примирились.

Через несколько лет в 1888 году у супругов родился долгожданный сын Владимир, тоже получивший русское имя. Радости Яначека не было предела, Владимир был красивым весёлым ребёнком и подавал надежды музыкальной одарённости. Но в октябре 1890 года Ольга заболела скарлатиной. Её организм справился, но заразился маленький Владимир, болезнь дала осложнение, начался менингит, и в два с половиной года ребёнок умер. Вместе с этим рухнули мечты Зденки о семейном счастье. Яначек замкнулся, и с головой ушёл в работу.

Леош Яначек на фестивале Моравский год в Брно.

К тому времени он уже инициировал открытие в Брно органной школы, которая базировалась тогда в помещении Славянского института, а когда в Брно открылся первый Чешский национальный театр, начал издавать газету «Музыкальные страницы», которая пропагандировала чешскую музыку и драматургию. Ну и не переставал, конечно, писать музыку. Появилось у него и ещё одно увлечение. Яначек всегда проявлял интерес к моравским народным песням, но после знакомства с этнографом Франтишком Бартошом, начались их совместные этнографические экспедиции по различным регионам Моравии. Дело в том, что Чехия всегда испытывала на себе большее влияние немецкой культуры, и чешский фольклор практически не существовал, а вот Моравия смогла сохранить свой национальный славянский колорит.

Благодаря этим экспедициям были написаны «Лашские танцы», да и все последующие произведения Яначека всегда носили ярко выраженный национальный моравский колорит. Яначек основал этнографический союз музыкантов Моравии, и к 1995 году подготовил выступление моравских фольклорных коллективов на этнографической выставке в Праге.

В 1896 году Леош Яначек решил отправиться в Россию, в Нижний Новгород на художественно-промышленную выставку. Эта поездка так укрепила его в идеях панславизма, что он решил основать в Брно «Русский кружок», выучить русский язык, и позже множество своих произведений создал на основе русской литературы, например, оперу «Катя Кабанова» по драме А.Н. Островского «Гроза».

Дочь Леоша Яначека Ольга.

Русским языком Яначек занимался и со своей дочерью Ольгой. Она не имела большого музыкального дарования, но обладала прекрасной памятью, и родители хотели, чтобы она стала учительницей русского языка. Ольга в результате перенесённых в детстве ангин, имела очень слабое здоровье. Ангины дали осложнение, и у девочки развился ревматизм суставов и порок сердца. Её берегли, не разрешали кататься на коньках, плавать, всё время кутали. Она выросла красивой изящной девушкой, и однажды на балу познакомилась со студентом-медиком Ворелем. Девушка им увлеклась, но родители не одобрили её выбора. А чтобы Ольга отвлеклась, решили отправить её в Петербург, где жил брат Яначека Франтишек. Он был инженер, и переехал в Петербург, так как ему предложили там неплохие условия на заводе. Ольга должна была не только отвлечься, но и попрактиковаться в русском языке. Поездка оказалась для девушки роковой. Она заболела там тифом. И хотя уже шла на выздоровление, и родители смогли перевезти её на Моравию, но слабое здоровье оказалось окончательно подорвано, и на пороге своей двадцать первой весны Ольга умерла.

Здоровье самого Яначека тоже оставляло желать лучшего, и он часто проводит время на своём любимом курорте Лугачовице. Летом 1903 года там знакомиться с Камиллой Урвалковой, молодой женой лесника. До конца своей жизни он испытывал к ней платонические чувства, посвятил оперу и многие произведения. А Зденка продолжала его любить и всегда поддерживать.

Лисичка- Быстроушка в Хуквалдах

К 1920 году Яначек завершает обустройство собственного дома в Хуквалдах. По состоянию здоровья ему нужен был покой, который Хуквалды могли обеспечить. Была у него здесь небольшая вилла с садом, а вокруг горы и хуквалдский лес. Именно здесь появилась задумка написать оперу про лисичку. Тогда в газете выходила повесть Рудольфа Тесноглидка «Лисичка-Быстроушка». Сначала она была, правда «Быстроножка», но наборщик в типографии ошибся, а автору понравилось, он не стал исправлять, так лисичка в повести и стала называться Быстроушкой. На основе этой повести Яначек написал либретто и музыку. Появилась опера из жизни обитателей хуквалдского леса. Кстати, если вы отправитесь к крепости Хуквалды, то по дороге встретите памятник хуквалдской лисичке, которую прославил Яначек.

Конечно, жить постоянно в Хуквалдах не мог, он приезжал сюда отдыхать, продолжая свою преподавательскую, композиторскую и концертную деятельность. Летом 1928 года он отправился в Хуквалды вместе с Камиллой Урвалковой, её супругом и ребёнком. Он показывал своим гостям окрестности, рассказывал об этнографических особенностях моравских регионов, а ребёнок Камиллы заблудился в лесу. Забыв свой возраст Яначек бегал по лесу, а потом уставший и разогретый уселся на скамейке несмотря на то, что дул сильный ветер. Мальчик через некоторое время благополучно вернулся, а вот маэстро заболел, но первые дни пытался скрывать простуду от своих гостей. Только когда ему стало совсем плохо, Яначек пригласил врача, который констатировал начало воспаления лёгких. В Остраву его привезли уже с температурой 40. Через два дня 12 августа 1928 года Леоша Яначека не стало.

Вся Моравия оплакивала своего «великого моравака» и подлинного моравского композитора Леоша Яначека . И сейчас почти в каждом городе есть улицы и площади, названные его именем, в Брно его имя носит музыкальное училище, Академия музыки, театр, Международный музыкальный конкурс и многое другое. А в Хуквалдах каждый год проходит Международный фестиваль классической музыки «Яначковы Хуквалды».

Программы туров по Моравии, сроки и цены вы найдёте на страничке